Неточные совпадения
Наконец, третье действие — это возвращение путешественников, тоже под
страхом и опасностями своего рода,
разными путями в Россию…
Вскоре он уехал на время в деревню, где у него был жив старик отец, а когда вернулся, то за ним приехал целый воз
разных деревенских продуктов, и на возу сидел мальчик лет десяти — одиннадцати, в коротенькой курточке, с смуглым лицом и круглыми глазами, со
страхом глядевшими на незнакомую обстановку…
В голове моей происходила совершенная путаница
разных впечатлений, воспоминаний,
страха и предчувствий; а сверх того, действительно у меня начинала сильно болеть голова от ушиба.
В городе беспрестанно получались
разные известия из Петербурга, которые приводили всех в смущение и
страх; но в чем состояли эти известия, я ничего узнать не мог, потому что о них всегда говорили потихоньку, а на мои вопросы обыкновенно отвечали, что я еще дитя и что мне знать об этом не нужно.
Когда подан был затем кофе, Егор Егорыч, будто бы так себе, к слову, начал говорить о
разного рода ложных стыдах и
страхах, которые иногда овладевают людьми, и что подобного
страха не следует быть ни у кого, потому что каждый должен бояться одного только бога, который милосерд и прощает человеку многое, кроме отчаяния.
Стали расходиться. Каждый побрел домой, унося с собою кто
страх, кто печаль, кто злобу, кто
разные надежды, кто просто хмель в голове. Слобода покрылась мраком, месяц зарождался за лесом. Страшен казался темный дворец, с своими главами, теремками и гребнями. Он издали походил на чудовище, свернувшееся клубом и готовое вспрянуть. Одно незакрытое окно светилось, словно око чудовища. То была царская опочивальня. Там усердно молился царь.
Если б я стал, им в угоду, подлещаться к ним, соглашаться с ними, фамильярничать с ними и пускаться в
разные их «качества», чтоб выиграть их расположение, — они бы тотчас же предположили, что я делаю это из
страха и трусости, и с презрением обошлись бы со мной.
Шибко скакал Варнава по пустой улице, а с ним вместе скакали, прыгали и разлетались в
разные стороны кости, уложенные на его плоских ночвах; но все-таки они не столько уходили от одной беды, сколько спешили навстречу другой, несравненно более опасной: на ближайшем перекрестке улицы испуганным и полным
страха глазам учителя Варнавы предстал в гораздо большей против обыкновенного величине своей грозный дьякон Ахилла.
Потом внушается родителям и даже требуется от них под
страхом наказания за неисполнение, чтобы ребенок был непременно крещен, т. е. обмокнут священником три раза в воду, причем читаются никому не понятные слова и совершаются еще менее понятные действия, — мазание маслом
разных частей тела, стрижка волос и дутье и плевание восприемников на воображаемого дьявола.
И на всю эту истрёпанную
разными судорогами толпу, обеспложенную горем, подавленную
страхом, — тёплыми каплями летнего дождя падали спокойные слова...
Лука. Обидно, значит, стало. Охо-хо! Сколько это
разного народа на земле распоряжается… и всякими
страхами друг дружку стращает, а всё порядка нет в жизни… и чистоты нет…
Дикой ругает, кого хочет; когда ему говорят: «Как это на тебя никто в целом доме угодить не может!» — мое самодовольно отвечает: «Вот поди ж ты!» Кабанова держит по-прежнему в
страхе своих детей, заставляет невестку соблюдать все этикеты старины, ест ее, как ржа железо, считает себя вполне непогрешимой и ублажается
разными Феклушами.
— Нет выше блага, как свобода! — говорила она, заставляя себя сказать что-нибудь серьезное и значительное. — Ведь какая, подумаешь, нелепость! Мы не даем никакой цены своему собственному мнению, даже если оно умно, но дрожим перед мнением
разных глупцов. Я боялась чужого мнения до последней минуты, но, как только послушалась самоё себя и решила жить по-своему, глаза у меня открылись, я победила свой глупый
страх и теперь счастлива и всем желаю такого счастья.
— Пользуются одичалостью
разных голодных оборванцев и желают показать нам, что свобода невозможна по причине множества подобных диких людей. Однако, — позвольте, — дикие люди не вчера явились, они были всегда, и на них находилась управа, их умели держать под
страхом законов. Почему же сегодня им дозволяют всякое безобразие и зверство?
Напротив того, в этой дурацкой школе глупых девчонок заставляла всегда твердейшим образом учить катехизис и
разные священные истории, внушала им
страх и уважение ко всевозможным начальническим физиономиям; но меня все-таки выгнали, вышвырнули из службы, а потому теперь уж извините: никакого другого чувства у меня не будет к моей родине, кроме ненависти.
Из пребывания своего у Жегулева он вынес опыт, что без мужика долго не проживешь, а пожалуй, и
страх перед мужиком, и для доброго имени совершил несколько нехитрых фокусов: в одном дружественном селе, на праздник, притворяясь пьяным, с
разными чувствительными словами, щеголяя, выбросил толстый бумажник на драку; и по примеру воткинского Андрона добыл-таки волостного старшину и среди бела дня, под хохот мужиков, выдрал его розгами.
Дарья Никитична вся обмерла со
страху, ожидая неминучей смерти, но Терешка ограничился только тем, что обыскал ее и забрал кошелек да
разную ценную рухлядь.
В 1762 году, в первые дни по вступлении на престол, Екатерина раздала много крестьян
разным лицам, содействовавшим ее воцарению, и издала указ, чтобы помещичьи крестьяне, под
страхом строгого наказания, не слушали злонамеренных разглашений о том, будто их велено от помещиков отписывать на казну.
На другой день проснулся я с твердым решением — поскорее уехать. Подробности вчерашнего дня — разговор за чаем, жена, Соболь, ужин, мои
страхи — томили меня, и я рад был, что скоро избавлюсь от обстановки, которая напоминала мне обо всем этом. Когда я пил кофе, управляющий Владимир Прохорыч длинно докладывал мне о
разных делах. Самое приятное он приберег к концу.
Боровцов. И опять же ваша пешая служба супротив морской много легче. Вы то возьмите: другой раз пошлют с кораблем-то отыскивать, где конец свету; ну и плывут. Видят моря такие, совсем неведомые, морские чудища круг корабля подымаются, дорогу загораживают, вопят
разными голосами; птица Сирен поет; и нет такой души на корабле, говорят, которая бы не ужасалась от
страха, в онемение даже приходят. Вот это — служба.
Нас догоняют верховые, скачут они во тьме и для храбрости ревут
разными голосами, стараются спугнуть ночные
страхи. Чёрные кусты по бокам дороги тоже к мельнице клонятся, словно сорвались с корней и лени над землей; над ними тесной толпой несутся тучи. Вся ночь встрепенулась, как огромная птица, и, широко и пугливо махая крыльями, будит окрест всё живое, обнимает, влечёт с собою туда, где безумный человек нарушил жизнь.
Набрал мужик пуху лебяжьего мягкого и устлал им дно лодочки. Устлавши, уложил на дно генералов и, перекрестившись, поплыл. Сколько набрались
страху генералы во время пути от бурь да от ветров
разных, сколько они ругали мужичину за его тунеядство — этого ни пером описать, ни в сказке сказать. А мужик все гребет да гребет да кормит генералов селедками.
До тех пор, пока искусство еще находится в плену у
разных «направлений», пока оно является так или иначе тенденциозным, не решаясь жить за свой
страх, оно еще не родилось к самоответственности.
«Все это, конечно, показывает благородство адмирала, но все-таки лучше, если бы таких выходок не было!» — думал Ашанин, имея перед глазами пример капитана. И, слушая в кают-компании
разные анекдоты о «глазастом дьяволе», — так в числе многих кличек называли адмирала, — он испытывал до некоторой степени то же чувство
страха и вместе захватывающего интереса, какое, бывало, испытывал, слушая в детстве страшную нянину сказку.
Она жила теперь на отдельной квартире, но Ляхов не оставлял ее в покое. Он поджидал ее при выходе из мастерской, подстерегал на улице и требовал, чтоб она снова шла жить к нему. Однажды он даже ворвался пьяным в ее квартиру и избил бы Катерину Андреевну насмерть, если бы квартирный хозяин не позвал дворника и не отправил Ляхова в участок. Катерина Андреевна со
страхом покидала свою квартиру и в мастерскую ходила каждый раз по
разным улицам.
Войдя в залу, назначенную для представления, Хвостов застал уже там двух-трех офицеров. Вскоре, впрочем, молча, тихо, как бы под давлением
страха или благоговения, стали входить новые лица, и в какие-нибудь полчаса вся зала наполнилась военными чинами
разных родов войск, начиная с генерала до прапорщика.
Итак, по учению йогов, то, чему люди, угнетенные
страхом и бедствиями, по невежеству поклоняются под
разными именами, есть в действительности сила, скопленная в каждом существе, мать вечного блаженства» [См. Вивекананда, там же, с. 74.].
Эта последняя весть достигла лесных чащ, многочисленных в то время на земле русской, где укрывались
разного рода беглые «лихие люди», сплотившиеся в правильно организованные шайки и наводившие на мирных поселян и городских обывателей
страх, не меньший, чем там и сям появлявшиеся с окраин татарские полчища.
И ватага стремглав высыпала из комнаты лекаря с запасом
разных страшных замечаний. Иной видел кости человеческие, измолотые в иготи, другой кровь в скляницах, третий голову младенца (бог ведает, что в этом виде представил ему
страх), четвертый слышал, как на голоса их отвечал нечистый из какого-то ящичка, висевшего на стене (вероятно, из лютни). Бедные, как еще остались живы и целы!
Крайность моя принудила беспокоить вас моею просьбою; тридцать лет я ничем вас не беспокоила, воспитывая нашего сына в
страхе Божием, внушала ему почтение, повиновение, послушание, привязанность и все сердечные чувства, которыми он обязан родителям, надеясь, что Бог столь милосерд, преклонить ваше к добру расположенное сердце к вашему рождению; видя детей, да и детей ваших, вспомните и несчастную их мать, в каком она недостатке, получая в
разные годы и
разную малую пенсию, воспитывала сына, вошла в долги до 22 000 рублей, о которых прошу сделать милость заплатить.
Обстановка внутренности избушки внушала благоговейный
страх, особенно простым людям. Толстые книги в кожаных переплетах
разных размеров, склянки с
разными снадобьями, пучки засохших трав, несколько человеческих черепов и, наконец, стоявший в одном углу полный человеческий скелет — все это производило на посетителей сильное впечатление.
Еще более усилился этот
страх вестями с
разных сторон об ужасном постояльце.